истории

Как публичные скандалы и борьба за равноправие меняли Голливуд. И почему он до сих пор не избавился от сексизма, расизма и гомофобии

Источник: Meduza

Волна обвинений в харассменте и сексуальном насилии, вероятно, будет одним из самых больших потрясений для Голливуда на многие годы вперед и сильно изменит американский кинобизнес. Впервые в истории кинокомпании мгновенно разрывают контракты с актерами и режиссерами, обвиненными в злоупотреблении властью, понимая, что фильмы с их участием больше не будут пользоваться спросом. «Медуза» вспоминает, как борьба за права и гендерное и этническое разнообразие в разное время меняла правила в Голливуде — и как это сказывалось на самих фильмах.

Женский вопрос

Несмотря на то что в США и в других странах примерно поровну мужчин и женщин (по крайней мере допенсионного возраста; потом женщин становится больше), на киноэкранах это соотношение выглядит иначе. К 2015 году женские персонажи составляли меньше трети героев голливудских фильмов. В списке самых кассовых актеров 2017 года, составленном Forbes, 20 позиций из 30 занимают мужчины — а в первой десятке женщин просто нет. Это не значит, что достойных актрис в Голливуде меньше, чем актеров: например, судя по исследованию журнала Time, до 30 лет женщинам достается даже больше ролей, чем мужчинам. После этого возраста все резко меняется; киноиндустрия не щадит «стареющих» актрис даже первой величины.

В режиссуре дела обстоят не лучше: по данным Центра исследования женщин в кино и на телевидении при Университете Сан-Диего, из 250 самых успешных фильмов 2016 года только 7% сняты женщинами, а в трети случаев женщины занимали только одну (или вовсе ни одной) ключевую позицию в фильме — то есть режиссера, продюсера, сценариста, оператора или монтажера. Большинство этих профессий в принципе считаются мужскими: женщины — максимум десятая часть всех американских режиссеров. «Оскар» за лучшую режиссуру женщина получила лишь однажды — награду присудили Кэтрин Бигелоу в 2009 году за «Повелителя бури».

В Голливуде на протяжении десятилетий женщинам в принципе не доверяли режиссуру блокбастеров, которые традиционно считались «мужским» жанром. Но в 2017 году на экраны вышла «Чудо-женщина» — первый супергеройский блокбастер, снятый женщиной. Ей оказалась Патти Дженкинс — режиссер, выпустившая до этого лишь один полнометражный фильм, к тому же в далеком 2003-м, — драму «Монстр», за которую Шарлиз Терон получила «Оскара». Выбор Дженкинс на роль постановщицы «Чудо-женщины» был осознанным жестом — с его помощью Warner Bros. демонстрировала готовность к переменам. Эта тактика оправдалась: «Чудо-женщина» стала одним из самых кассовых фильмов 2017 года, а критики особенно хвалили фильм за проработку главной героини.

По словам актрис, кинематографу (и им самим) катастрофически не хватает женских историй: многие (включая Дженнифер Лоуренс, Кэри Маллиган и Риз Уизерспун) устали от однообразных ролей подружек, жен и сексуальных красоток; и к тому же актрисы получают за съемки меньший гонорар, чем их коллеги-мужчины. «Мы настолько привыкли сочувствовать главному герою — мужчине, — говорит Мэрил Стрип. — Мы делали это всю жизнь». Выступая на фестивале Vulture в ноябре 2017 года, Натали Портман говорила и о том, что вся киноиндустрия остается преимущественно мужской, отчего актрисы, режиссеры и операторы женского пола чувствуют себя разобщенно и неуверенно в себе: «Часто ты единственная женщина на площадке. Это большая редкость — встретить в съемочной группе женщину, которая не была бы стилистом или визажистом».

Слишком белый «Оскар»

9 ноября 2017 года актриса кенийского происхождения Люпита Нионго опубликовала в твиттере постер супергеройского фильма «Черная пантера», где она играет одну из главных ролей. «Накия близко!» — написала актриса о своей героине, уточнив, что фильм выйдет на экраны в середине февраля 2018-го. «Черная пантера» — своего рода ответ Marvel ее главному конкуренту DC Comics с «Чудо-женщиной»: теперь нас ждет первый супергеройский фильм с афроамериканским главным героем. Его режиссером также стал афроамериканец — автор спортивной драмы «Крид: Наследие Рокки», 29-летний Райан Куглер. Глава Marvel Studios Кевин Фейге назвал Куглера «идеальным выбором», подчеркнув, что говорит исключительно о талантах, продемонстрированных режиссером в двух предыдущих фильмах.

Меж тем еще пару лет назад ситуация выглядела иначе. После объявления номинантов на «Оскар» 2015 года СМИ и пользователи соцсетей заметили, что большинство из претендентов на статуэтку — белые. Это был «самый белый „Оскар“» с 1998 года, когда в четырех актерских номинациях не оказалось ни одного афроамериканского или азиатского актера. Эйприл Рейн, управляющий редактор сайта об афроамериканских актерах Broadway Black, запустила в твиттере хэштег #OscarsSoWhite, который вышел в тренды соцсети еще до церемонии награждения. Появилась даже вариация «Оскаровского бинго» — с позициями «Побеждает белый мужчина» и «Побеждает белая женщина».

На следующий год ситуация повторилась: афроамериканцы снова не попали ни в одну из четырех актерских номинаций — и это уже казалось чуть ли не демонстративным жестом. Киноакадемики проигнорировали Идриса Эльбу в «Безродных зверях» и Уилла Смита в «Защитниках», номинированных накануне на «Золотой глобус», Оскара Айзека за «Из машины» и Сэмюэла Л. Джексона за «Омерзительную восьмерку». Более того, из всего состава фильма «Крид: Наследие Рокки» был номинирован только исполнитель роли второго плана — Сильвестр Сталлоне. Через несколько дней после объявления номинантов актриса Джада Пинкетт-Смит выложила в фейсбуке видео, в котором обещала бойкотировать церемонию вместе с мужем — Уиллом Смитом. К критике академии присоединились и другие кинематографисты — в том числе Идрис Эльба и создатель оскароносных «12 лет рабства» Стив Маккуин.

Режиссер-афроамериканец Спайк Ли заметил, что проблема не ограничивается одним «Оскаром», а касается всей индустрии: по его словам, афроамериканцу проще стать президентом США, чем главой голливудской студии. И действительно, как утверждает статистика The Los Angeles Times, 98% топ-менеджеров киностудий в Голливуде — европейского происхождения. За всю почти 90-летнюю историю «Оскара» (а это более двух тысяч врученных статуэток) премию лишь 32 раза получили афроамериканцы, включая сценаристов и звукорежиссеров. Афроамериканских режиссеров киноакадемики не награждали никогда.

Президент академии с 2013 года, PR-специалист Шерил Бун Айзекс (и первая афроамериканка на этом посту) согласилась с критикой, обещала реформировать правила организации и добиться, чтобы к 2020 году среди академиков стало вдвое больше женщин и представителей меньшинств. В 2016 году в киноакадемию пригласили рекордное число новых участников — 683 человека (из которых почти половина была женщинами, а 41% не были белыми): от Эммы Уотсон до актера нигерийского происхождения Джона Бойеги из «Звездных войн» и иранского режиссера Аббаса Киаростами. На этом академия не остановилась — и год спустя предложила войти в организацию еще 774 представителям киноиндустрии из 57 стран, 39% из которых были женщинами. Но даже благодаря этому общее число женщин среди академиков не превысило 28%, а людей неевропейского происхождения — 13%.

В 2017-м академики выдвинули на «Оскар» шестерых актеров и актрис с темной кожей; это было рекордом. На премию «Лучший фильм» претендовали целых три картины с афроамериканскими главными героями: «Ограды», «Скрытые фигуры» и «Лунный свет» — гей-драма про афроамериканцев, которая в итоге и победила. На церемонии не обошлось без путаницы — лучшим фильмом года сначала по ошибке назвали «Ла-Ла-Ленд», которому многие прочили выигрыш.

Обозреватель Fox News Такер Карлсон назвал победу «Лунного света» политическим и предсказуемым решением: по его мнению, фильм «должен был» победить не потому, что он хороший, а потому что он — важный. Но, по мнению колумниста CNN Айзека Бейли, расценивать эту награду исключительно как шаг навстречу афроамериканцам не стоит. Как подчеркивает журналист, победа «Лунного света» была главным достижением акции #OscarsSoWhite, но флешмоб лишь дал возможность фильму быть замеченным — а выиграл он как лучший из лучших.

Кроме того, впервые в истории «Оскара» обе статуэтки за роли второго плана на церемонии 2017 года получили артисты-афроамериканцы, Махершала Али и Виола Дэвис.

Как Голливуд признал афроамериканцев

Одним из тех, кто призывал бойкотировать «белый „Оскар“» в 2016 году, был Джордж Клуни. За десять лет до этого, принимая статуэтку за лучшую мужскую роль второго плана в «Сириане», актер хвалил киноакадемию за поддержку важных тем: «Мы говорили о СПИДе, когда о нем только шептались, мы говорили о правах человека, когда это не было популярно. Академия присудила Хэтти Макдэниел „Оскар“ в 1939 году, когда черные еще сидели на задних рядах кинотеатров».

Историческое награждение Хэтти Макдэниел и правда нельзя недооценивать (до нее афроамериканцев даже не номинировали на премию), но идеализировать его тоже не стоит. Свой «Оскар» актриса получила за роль второго плана — стереотипной черной служанки Мамми в «Унесенных ветром», картине, романтизировавшей рабовладельческий Юг.

В следующий раз оскаровская статуэтка досталась темнокожему актеру лишь через 24 года — в 1963 году киноакадемия наградила Сидни Пуатье, одного из самых известных афроамериканских актеров, за главную роль в «Полевых лилиях». Афроамериканка вновь выиграла «Оскар» в 1990 году; приза была удостоена Вупи Голдберг за роль второго плана в «Привидении». Единственной темнокожей актрисой, получившей «Оскар» за главную роль, до сих пор остается Холли Берри за «Бал монстров» 2001 года, а единственным темнокожим продюсером, удостоенным награды за «Лучший фильм», — Стив Маккуин («12 лет рабства»).

«Оскар» Сидни Пуатье возник не на пустом месте: 1950-е и 1960-е в Штатах были эпохой борьбы за гражданские права афроамериканцев, а Пуатье — лицом этого движения в Голливуде. В 1954 году, после коллективного иска чернокожих родителей, Верховный суд США признал раздельное обучение детей разных рас неконституционным. 1 декабря 1955-го в Монтгомери, столице штата Алабама, активистка Роза Паркс не уступила белому пассажиру место в автобусе, за что была задержана и оштрафована; афроамериканцы бойкотировали автобусные линии Монтгомери в течение года, пока не добились отмены сегрегации в автобусах. Лидером бойкота стал молодой баптистский священник Мартин Лютер Кинг — через несколько лет он возглавил новообразованную Конференцию христианских лидеров Юга (SCLC), организацию, выступавшую за повсеместную отмену расовой сегрегации и регистрацию чернокожих избирателей.

В 1958 году Сидни Пуатье сыграл роль, принесшую ему первую номинацию на «Оскар», в «Не склонивших головы» — про беглых заключенных, белого и темнокожего, скованных одной цепью. Именно так — «Скованные одной цепью» — этот фильм назывался в советском прокате. Однако герои Пуатье отличались небывалым разнообразием: он играл ученых, юристов, архитекторов и военных — и разрушал представление о чернокожем как о слуге или преступнике.

В эти же годы в Голливуде сняли еще несколько важных лент о положении афроамериканцев в обществе. В 1959-м вышла «Имитация жизни» — римейк фильма 1934 года, где на первый план вышли отношения матери-афроамериканки и ее светлокожей дочери, стесняющейся своего происхождения. А в 1962-м — экранизация романа Харпер Ли «Убить пересмешника». Адвоката Аттикуса Финча, который вопреки осуждению общества защищал афроамериканца, обвиненного в изнасиловании, сыграл один из самых знаменитых актеров того времени — Грегори Пек. В 1967 году на экраны вышел детектив «Душной южной ночью», где у Сидни Пуатье была роль заезжего сыщика, которого поначалу приняли за преступника только из-за цвета его кожи.

Одним из лучших фильмов на эту же тему (и в карьере Пуатье) стала драма «Угадай, кто придет к обеду?» 1967 года с Сидни Пуатье в роли темнокожего юриста, попавшего в гости к будущим тестю и теще. Пара пожилых привилегированных либералов из Сан-Франциско, которых играли знаменитые голливудские актеры Кэтрин Хепберн и Спенсер Трейси, оказалась не в состоянии избавиться от расовых предубеждений, когда дело коснулось их собственной семьи. Во время съемок «Угадай, кто придет к обеду?» межрасовые браки были все еще запрещены в 17 американских штатах; Верховный суд США признал этот запрет нарушением прав человека за несколько месяцев до выхода фильма.

ЛГБТ в кино: от Кодекса Хейса к «Горбатой горе»

Ближе к 1970-м американская киноиндустрия столкнулась с необходимостью признать существование не только расовых и этнических меньшинств — за свои права начали бороться и представители ЛГБТ. Правда, первый англоязычный фильм, где прозвучало слово homosexual, сняли не в Соединенных Штатах, а в Великобритании. Триллер «Жертва» 1961 года рассказывал об успешном адвокате, который, рискуя браком и карьерой, боролся с бандой шантажистов-гомофобов.

В 1962-м Американская ассоциация кинокомпаний (MPAA) отказалась одобрить «Жертву» к прокату: принятый 30 годами ранее моральный устав организации — так называемый Кодекс Хейса — не разрешал показывать геев в кино. По правилам кодекса, любые «сексуальные извращения или намеки на них» на экране были строго запрещены — так же как и смешанные браки, детальное изображение ограблений или употребления алкоголя. В лучшем случае герои с намеками на их гомосексуальность могли быть комическими персонажами или злодеями — как в детективе «Веревка» Хичкока о паре хладнокровных убийц-интеллектуалов, вышедшем в 1948 году.

В том же 1962 году, когда «Жертву» не допустили к американскому прокату, режиссер Отто Премингер, то и дело бросавший вызов голливудской цензуре, выпустил политическую драму «Совет и согласие». Один из ее героев, сенатор Андерсон, был скрытым геем — и, боясь разоблачения, кончал жизнь самоубийством. До отмены Кодекса Хейса оставалось еще пять лет. Зато после отмены кодекса вышло сразу несколько фильмов о подавленной гомосексуальности — например, «Блики в золотом глазу» 1967 года с Элизабет Тейлор и Марлоном Брандо или «Сержант» 1968-го с Родом Стайгером. В обоих фильмах (выпущенных, кстати, крупной кинокомпанией Warner Bros.) мужчины страдали от неврозов и депрессии; это сильно отличалось от того, как карикатурно прежде изображали гомосексуалов.

Поворотным моментом стало 28 июня 1969 года, когда полиция Нью-Йорка устроила облаву на гей-бар «Стоунволл-инн». Посетители бара — геи, лесбиянки, трансгендеры — неожиданно дали полицейским жесткий отпор. Стычка переросла в уличный протест, который продолжался несколько дней. События, вошедшие в историю под названием Стоунволлские бунты, дали начало современному ЛГБТ-движению, а год спустя в Нью-Йорке прошел первый гей-прайд. Стало понятно, что геи — довольно заметная и активная часть общества.

Одновременно с расцветом гражданского активизма в США началась и эпоха «нового Голливуда». На смену студийному кино пришло авторское (и одновременно популярное) — с куда более свежими и смелыми темами. Одним из первых примеров была драма «Полуночный ковбой» Джона Шлезингера с Джоном Войтом и Дастином Хоффманом про жиголо, вынужденного заниматься гомосексуальной проституцией, которая вышла в 1969 году. В 1970-м Уильям Фридкин снял «Оркестрантов» по одноименной пьесе Марта Краули — хронику вечеринки, где почти все гости были гомосексуальными мужчинами.

Впрочем, в 1980-х США и Голливуд отступили назад, совершив консервативный поворот. К тому же на фоне эпидемии ВИЧ в стране выросло влияние религиозных групп — и большие киностудии перестали снимать серьезные фильмы о гомосексуальности, оставив этот сюжет независимым кинематографистам. Ситуация в мейнстриме, в сущности, не менялась до 2005 года, когда на экраны вышла знаменитая «Горбатая гора» — гей-вестерн Энга Ли, завоевавший венецианского «Золотого льва», четыре «Золотых глобуса» (в том числе за лучший фильм) и три «Оскара» (в том числе за режиссуру и сценарий).

Спустя три года этот успех повторил «Харви Милк» Гаса Ван Сента — о гей-активисте и политике Харви Милке; фильм собрал восемь номинаций на «Оскар» и взял две из них — за сценарий и лучшую мужскую роль. Но и «Горбатая гора», и «Харви Милк» долгое время оставались скорее редкими примерами коммерческого и успешного кино на такую тему: студии до сих пор почти не рискуют вводить в коммерческое кино ЛГБТ-персонажей, боясь отпугнуть аудиторию. Причем, как утверждает американская организация GLAAD, анализирующая изображение ЛГБТ в медиа, даже если такие персонажи появляются на экране, то в большинстве случаев они все равно белые мужчины. Актер Иэн Маккеллен (известный в том числе по роли Гэндальфа во «Властелине колец») напомнил в интервью The Guardian, что ни один открытый гей ни разу не получал «Оскар». «Интересно, это случайность или предубеждения?» — сказал Маккелен.

Как отмечает редактор The Daily Beast Тим Тиман, в этом смысле Голливуд сильно уступает телевидению, оставаясь старомодным, пресным, очень гетеросексуальным и белым. Это объясняет статистика: по данным The Los Angeles Times, состав американской киноакадемии значительно менее разнообразен, чем зрительская аудитория. В 2012 году 94% академиков были белыми — и в 77% случаев мужчинами. Чаще всего им было около 62 лет; люди моложе 50 лет составляли лишь 14% киноакадемии.

Интернет против отбеливания

Чуть ли не хуже всего в Голливуде обстоят дела с актерами и героями «экзотического» для киноиндустрии происхождения. Как пишет в The Guardian журналист и телепродюсер Дэвид Кокс, если афроамериканцам на «Оскаре» доставалось около 10% всех номинаций, то латиноамериканцам — всего лишь 3%. Актерам азиатского происхождения — и вовсе 1%. И это притом, что этнические меньшинства в целом составляют около 40% всего населения США.

Кокс подтверждает, что проблема не только в голосовании киноакадемиков, но и в устройстве всей голливудской индустрии, которая остается «отвратительно белой». Причем не только из предубеждений, но и из соображений экономической выгоды: в кинобизнесе многие верят, что белое лицо привлечет больше зрителей. Режиссер Ридли Скотт объяснял выбор белых актеров на роли в своей библейской драме «Исход: Цари и боги» так: «Как мне осилить фильм с таким бюджетом и рассчитывать на налоговые льготы, если я буду объяснять, что у меня в главной роли Мохаммед такой-то оттуда-то?» И, как показывают исследования, кинозрители любого происхождения действительно с готовностью смотрят фильмы с актерами европейской внешности.

Это привело к отдельному явлению — «вайтвошингу» (то есть буквально «отбеливанию»), когда на роль японки или коренного американца утверждают белую актрису или актера. В 2014 году белая актриса Руни Мара получила роль индейской принцессы Тигровой Лилии в фильме «Пэн: Путешествие в Нетландию», который рассказывал предысторию Питера Пэна. Многих интернет-пользователей возмутило, что Warner Bros. и режиссер Джо Райт не пригласили в проект настоящую коренную американку. В твиттере разошелся хэштег #NotYourTigerLily, а петиция под лозунгом «Прекратите утверждать белых актеров на роли меньшинств!», адресованная киностудии, набрала почти 100 тысяч подписей. Режиссер Джо Райт признался, что понимает недовольных пользователей, но свое решение менять не будет, поскольку для него Руни Мара — идеальная Тигровая Лилия.

История повторилась, когда Скарлетт Йоханссон получила роль японки Мотоко Кусанаги в игровом римейке культового аниме «Призрак в доспехах», а Тильда Суинтон — роль тибетского мага Древнего в марвеловской экранизации комиксов о Докторе Стрэндже. В августе 2017 года актер Эд Скрейн отказался от роли майора Бена Даймио в перезапуске «Хеллбоя», узнав, что в комиксе у персонажа было азиатское происхождение; студия Lionsgate поддержала Скрейна и пообещала представить в образе Даймио актера родом из Азии. А Гай Ричи, который, по слухам, собирался сделать Тома Харди Джафаром в игровом римейке диснеевского «Аладдина», в итоге пригласил в проект артиста тунисского происхождения Марвана Кензари. В обоих случаях кадровые перестановки были сделаны под давлением общественности: назначения Тома Харди и Эда Скрейна на эти роли активно критиковали в соцсетях.

«Что же нам делать?»

«То, как женщин, представителей расовых и этнических меньшинств изображают в медиа, в кино и на телевидении, — источник стереотипов, но и возможность их преодолеть», — утверждает клинический психолог и декан Хантеровского колледжа Городского университета Нью-Йорка Шерил Браун Грейвз. По мнению Грейвз и других психологов, отсутствие таких героев на экране создает ощущение, будто эти люди неважны и бесправны, а их присутствие имеет обратный эффект. Поэтому, как заключает Дэвид Кокс в The Guardian, начинать изменения нужно с себя — и участникам индустрии, и кинозрителям.

В 2015 году актриса Риз Уизерспун произнесла речь на премии «Женщина года» журнала Glamour. Актриса рассказала, что чуть ли не в каждом сценарии, который она читает, есть момент, где женщина задает вопрос: «И что же нам теперь делать?» Как шутила актриса, в реальности женщины всегда знают, что делать, — и поэтому надо брать ситуацию в свои руки. Так, в 2012 году Уизерспун и кинопродюсер Бруна Папандреа создали кинокомпанию Pacific Standard — ориентированную именно на истории про женщин.

Сейчас в фильмографии Pacific Standard несколько коммерчески успешных полнометражных фильмов и один сериал: «Исчезнувшая» Дэвида Финчера по роману Гиллиан Флинн, «Дикая» о путешественнице Шерил Стрейд, комедия «Красотки в бегах» и мини-сериал «Большая маленькая ложь» (в большинстве из них играет и сама Уизерспун). Кроме того, у компании анонсированы еще 20 проектов. Риз Уизерспун говорит, что производство фильмов о женщинах — не формальный жест, а эффективный бизнес, поскольку, вопреки предубеждениям продюсеров, такие ленты приносят деньги. В том же 2015 году Мэрил Стрип запустила «сценарную лабораторию» для женщин старше сорока.

После обвинений в сексуальных домогательствах со стороны продюсера Бретта Рэтнера исполнительница роли Чудо-женщины Галь Гадот отказалась сниматься в сиквеле фильма, если над проектом продолжит работать Рэтнер, — и Warner Bros. предпочла оставить в проекте актрису, а не влиятельного продюсера. А режиссер «Чудо-женщины» Патти Дженкинс, которая будет снимать и сиквел фильма, смогла добиться от студии повышения гонорара.

Даже если подобные кадровые решения киностудий объясняются исключительно давлением общества и заботой об имидже, сама необходимость их принимать говорит о том, что киноиндустрия меняется. Благодаря этому фильмы, снятые в Голливуде, становятся все более разнообразными (и все больше похожими на реальный мир). Хотя почти никогда изменения не были инициированы «сверху».