истории

Вышла новая «Эйфория». Что лучше — разговор с близким другом или сеанс у психотерапевта? Ищем ответ в двух специальных эпизодах

Источник: Meduza

Из-за пандемии съемки второго сезона сериала «Эйфория» перенесли на начало 2021 года. А пока на американском HBO и в российской «Амедиатеке» вышли два специальных эпизода, каждый из которых посвящен главным героиням шоу: 17-летней наркозависимой Ру и трансгендерной девушке Джулс. Новые серии сняли без привычного размаха, зато они еще больше раскрывают таланты актрис Зендеи Коулман и Хантер Шафер. Кинокритик Егор Москвитин рассказывает, почему эти серии получились такими разными.

Снятая в 2019 году американская «Эйфория» частично основана на одноименном израильском сериале 2012 года. Тот в свою очередь рассказывал о подростках 90-х, то есть сверстниках «Деток» Ларри Кларка — шокирующего фильма, поставившего под сомнение невинность детей. Из-за этой родословной «Эйфорию» сложно назвать сериалом о «поколении Z». Скорее уж ему посвящено «Половое воспитание» от Netflix — преимущественно разговорное драмеди, юные герои которого продуктивно рефлексируют вместе и поодиночке.

Однако у «Эйфории» есть одно преимущество, благодаря которому проект завоевал популярность у зумеров. Молодой шоураннер Сэм Левинсон, сам в юности имевший дело с наркотиками, в интервью говорит: «Когда ты подросток, тебе трудно описать свои чувства. Поэтому мои герои действуют, а не говорят». 

И ведь правда: стоит персонажам почти любого фильма о тинейджерах пуститься в рассуждения — и зритель чувствует, что сценарий писали взрослые. Какой бы ни была интонация (отчаянное сострадание, как в «Никогда, редко, иногда, всегда», или нежная ирония, как в «Джуно»), эти взрослые все равно опирались на жизненный опыт, которого еще нет у их героев. «Все как-нибудь наладится», — утешает юного зрителя почти любая история о подростках. «Эйфория» в этом не уверена.

Ее создатели еще помнят, каково это — быть молодым. Один из режиссеров сериала Пиппа Бьянко привезла на кинофестиваль «Сандэнс» в 2019 году фильм «Репост» — психологический триллер о школьнице, которую травят в социальных сетях после изнасилования на вечеринке. А режиссер большинства эпизодов «Эйфории» Сэм Левинсон на том же фестивале показал «Нацию убийц» — ироничный боевик о чирлидершах из маленького городка, отбивающихся от взрослых лицемеров с помощью базук и пулеметов.

Однако пандемия поставила авторов и героев «Эйфории» в положение, когда действовать уже нельзя — и приходится говорить. 4 декабря прошлого года и 24 января этого вышли специальные эпизоды сериала. События серии «Неприятности не вечны» (чем не «все когда-нибудь наладится»?) почти целиком происходят в маленьком дайнере. Рождество, посетителей почти нет, и герои, словно «Полуночники» Хоппера, изолированы от мира. Их двое: Ру (Зендея Коулман), сорвавшаяся после долгой паузы наркоманка, и Али (Колман Доминго, частый гость в фестивальном кино), ее спонсор из группы поддержки. Али сумел завязать с наркотиками почти двадцать лет назад, принял ислам, но не смог вернуть свою семью — и теперь ловит во ржи таких, как Ру. Его советы не спасут ее, зато дадут понять, что чудесного спасения — даже в Рождество — не будет.

Второй специальный эпизод, «К черту всех, кто не рыба-капля», рассказывает о том, что случилось после первого сезона с Джулс (Хантер Шафер). И это почти моноспектакль, потому что единственный собеседник Джулс в выпуске — немногословная психотерапевт Мэнди Николс (актриса Лорен Уидман из сериала «В поиске» от того же НВО). Героиня рассказывает об отношениях с матерью, расставании с Ру, разочаровании в своих представлениях о женственности и планах остановить гормональную терапию. В отличие от камерного эпизода с Зендеей, в серии с Хантер Шафер очень много флешбэков и снов: семейных воспоминаний, сексуальных фантазий и просто иллюзий.

Первый сезон «Эйфории» нередко упрекали в том, что стиль и форма в нем подавляют содержание, что музыка здесь важнее текста. Лаконичные спецвыпуски доказывают, что все ровно наоборот. Режиссура «Эйфории» и правда всегда была предельно, даже агрессивно изобретательной — и в отдельных сценках, где Ру читает лекцию о видах дикпиков или притворяется сыщицей из фильмов Дэвида Финчера, и в целых эпизодах вроде городского карнавала и зимнего бала, снятых с лихостью «Бердмэна». Но тихая серия с Зендеей Коулман и Колманом Доминго доказывает, что все эти спецэффекты — лишь дымовая завеса. На деле же «Эйфория» — история не о наркотиках и не о подростках, а о попытках поломанных людей обрести контроль над своей судьбой.

Универсальных рецептов здесь нет, поэтому следить за тем, как два героя целый час перебирают возможные варианты лечения, чрезвычайно интересно. Али советует Ру посвятить себя служению чему-то, что больше ее. Ведь раз корень ее наркозависимости в эгоцентризме, то спастись «ради себя» не выйдет. Девушка морщится, но когда понимает, что речь не о религии, задумывается. За окном вместо рождественского снега идет мерзкий дождь, но эпизод все равно кажется святочным рассказом — очень хочется, чтобы с Ру произошло чудо.

Эпизод с Хантер Шафер, наоборот, гораздо ближе к привычной «Эйфории»: в нем много второстепенных линий, красивого секса и динамичных сцен. Но ни они, ни безусловный талант актрисы не делают этот спецвыпуск по-настоящему содержательным. В эпизоде царит настоящий хаос. Джулс приходит к доктору Николс впервые — и, как и многие пациенты на установочных сессиях у психотерапевта, сперва настороженно молчит, а потом кричит обо всем и сразу. Ее мысль скачет, а сценаристы (Левинсон и сама Шафер) и не думают ее направлять. Ведь для них принципиально важно не быть «взрослыми» рассказчиками, опыт которых превосходит опыт героини. Поэтому запутанный эпизод с Джулс не ведет к эмоциональной разрядке, которой заканчивается ясный эпизод с Ру.

Если воспринимать два спецвыпуска как отдельный мини-сезон, то к порядку эпизодов возникают вопросы. Серия с Джулс больше похожа на пролог ко второму сезону, который должен выйти только через год. В то же время в эпизоде с Ру происходит катарсис — в нем можно найти утешение, причем утешение без фальши. Поменяйся эти эпизоды местами — и зрителю стало бы легче.